Евровыборы
Видео
—Государство действительно образуют его жители, а государство создает отношение жителей к нему. Если жители покидают страну, то это означает, что эта страна, если говорить, используя медицинскую терминологию, больна. Это значит, что–то тут не в порядке, возникло несоответствие — нужды жителей не соответствуют тому, чего они ждут от своего государства. Если жители, к тому же коренные жители, покидают государство, то это значит, что государство потихоньку и в прямом смысле этого слова гибнет.
— Можете ли вы поставить диагноз этому процессу?
—Полагаю, что основной диагноз, если смотреть с самого верха, следует искать в самих жителях. Мы сами сотворили это государство именно таким, какое оно есть. Если нам это не нравится, то приходим к заключению, что мы не умеем управлять своей страной. Что мы не способны создать такую страну, в которой бы нам самим хотелось жить. Разве подобное заключение не наводит грусть? Наше правовое сознание, самоорганизация и моральные стандарты не соответствуют форме управления государством.
К сожалению, мы не выросли до такого уровня, чтобы справляться с управлением своей страны. Потому нередко, как говорят латыши, случается видеть, что в ролях садовников — козлы.
Что есть тому свидетельство? Еще даже месяц не прошел после выборов в Сейм, а мы уже судачим: ах, кого же мы туда навыбирали! А выбрали мы лишь тех, кого способны выбрать. Иными словами — наш Сейм есть созданный народом плод государственного самоуправления. Латыши говорят: какова птица, такова и песня.
Однако ни одна теория не годится на все случаи жизни. На практике все сложнее. Почему? Во–первых, потому, что закон о выборах не позволяет народу выбрать наиболее желанных для него кандидатов. Голосование проходит по партийным спискам. То есть мы не голосуем за личности, которые обладают соответствующими чертами характера и необходимым для высокого депутатского статуса интеллектуальным потенциалом. При помощи политической рекламы избирателям навязываются те кандидаты в депутаты, которые выгодны партиям и тем, кто эти партии финансирует (не избирателям).
— А вот тут, если сослаться на демократию, я скажу, что это лишь некое самооправдание. Если тебе дорога твоя страна, кто тебя заставляет слушать тех, кто оплачивает партии?
— Верно. Но если знать, что значит реклама, с какой силой она влияет на сознание людей, то мы должны задумываться о том, о чем задумался и сам Сейм. А именно — о сокращении финансирования рекламы. Потому что реклама порождает возможность избрания самых немыслимых, несоответствующих людей. Алчных, бесчестных…
— Отсюда следует, что власти выгодно не развивать образованное общество, а содержать толпу. Значит, власть как самоцель…
— Совершенно верно — власть как самоцель и источник хорошего дохода. Именно потому на одно депутатское место набирается так много конкурентов. И тем, кто стал депутатом, неважно, что они сделают на благо страны и народа, им важно удержаться у власти и подготовиться к следующим выборам.
Вот закон о бюджете. В нем столько иностранных слов! Я могу смело утверждать, что не все депутаты сами их понимают. Может случится, что и я их не пойму. Значит, я не понимаю, как распределяются государственные деньги. Например, появляется изречение "фискальное пространство". Оказывается, что к пространству оно не имеет никакого отношения. Почему же это так делается, если разговор ведется о значительных для жителей страны вопросах?
Логическая и социально–психологическая причина подобных действий очевидна — добиться, чтобы люди как можно меньше понимали, что происходит с их деньгами. Потому что все те иностранные слова, которые используются в нормативных актах, можно заменить на простые, понятные избирателям латышские слова.
Мы стали рабами капитализма. В прямом смысле этого слова. Что я хочу этим сказать? В иностранных государствах бытует понятие "функциональная безграмотность". На публичном пространстве Латвии оно пока не появилось. Но функциональная безграмотность — явление естественное. Любой из нас может быть несведущ в какой–либо области. В одной сфере мы высокообразованные профессионалы, в других — нет. Но печально то, что по части капитализма мы безграмотные.
— Тут спрошу, являетесь ли вы членом какой–либо партии? Каковы ваши, так сказать, политические настроения?
— Я не состою ни в одной партии, а настроен я социал–демократически. Ибо то, как происходит вот эта концентрация богатства (говорят, что одному проценту жителей мира уже принадлежит больше материальных ценностей, чем остальным 99 процентам), вызывает у меня опасения, что мы приближаемся к новой революции. А революции — это самый худший сценарий развития государства и цивилизации.
— Пока что, по крайней мере в Европе, я не вижу для революций достаточного потенциала…
— В ближайшие сто лет революции в Европе не ожидаются. Но Европа является частью мировой цивилизации, и мы, европейцы, с нею тесно связаны. Рост угрозы терроризма и других явлений в Европе, увеличение потока беженцев четко свидетельствуют о том, что мир потерял равновесие. Непонятно, почему наиболее развитые страны мира считают, что являются странами первого сорта, что они обладают бОльшими правами действовать сообразно своим интересам, нередко игнорируя интересы менее развитых стран. Исторические события подсказывают, что это явный тупик — никто не смог остановить бедных и голодных. По ходу времени они добивались перемен революционного характера в государстве и обществе. Получили ли они то, на что надеялись, — это другой вопрос.
— Вы говорите: те, кто совершают революции, сами же за них и платят. Платим ли мы сейчас за нашу "песенную революцию", за Атмоду?
— Да, люди, покидающие страну, есть плата за Атмоду.
— А что же было сделано не так?
— Я не хочу предстать тут неким судьей революционных событий и революционеров. Но, тщательно обдумывая события новейшей истории, приходишь к выводу, что два события — обретение нашей страной независимости и вступление Латвии в Евросоюз — по своей сути противоречивы. Они не дополняют, они исключают друг друга. Значит, сколько в Европе свободы? Свобода капитала, свобода передвижения рабсилы, свобода выбора места жительства, свобода товарного потока… И, само собой, свобода слова.
Остановимся на свободе перемещения рабочей силы. Почему бы людям не податься в Англию или Ирландию, если там больше платят? Это не так–то легко накрыть узенькой простынкой патриотизма. Значит, мы должны были выбрать: чего хотим больше — свою страну или Евросоюз?
— Сумеем ли мы собраться?
— Чтобы ответить — можем ли мы, сможем ли мы собраться, — приходится вернуться к корням — к социальному аспекту или элементу нашей государственной системы. Оценив его, нетрудно прийти к заключению, что мы насыщены нравами, традициями холопской жизни, культуры. Насыщены и перенасыщены. Холопские гены в нас доминируют. К сожалению, эта философия холопства, холопское отношение к своей стране и народу доминирует также и в политике.
— Значит, избирать мы тоже способны в основном холопов?
— Да. Кроме того, самых бесстыжих холопов. Нередко мы выдвигаем своими лидерами бесчестных, алчных, навязчивых людей. И они управляют страной сообразно своим нравам, больше заботясь о собственной корысти, чем о государстве и его жителях.
— Видите ли вы какую–то по–государственному осмысленную возможность избежать того, что вы только что характеризовали?
— Да. Если мы хотим что–то изменить, нам следует объединиться с Балтийскими странами. На политическом уровне. То есть создать свою фракцию, свою унию в Евросоюзе. Надо заявить: если будем продолжать подобным образом, то ваши законы станут угрожать основам наших государств во все большей степени. ЕС следует существенно перестроить.
Кроме того, если мы хотим спасти страну, следует начать с образования. Во–первых, надо перейти на бесплатное высшее образование. Следует справиться с процессами, которые деградируют качество высшего образования. При нынешней системе конкуренция между вузами очень слабая, и определяющим элементом в ней является плата за обучение, а не получение профессионального, качественного знания. На этом поприще требуются существенные реформы.
По сути, вузы и средние профессиональные школы должны постоянно работать в условиях максимального соответствия требованиям рынка. И не только сегодняшним, но и завтрашним. Подготовку ученых следует считать эксклюзивным продуктом высшего образования. Сейчас наука и образование для латвийской политики неприоритетны. Но грядущую Латвию не создать топором и играя на струнах холопской души.
Виктор АВОТИНЬШ.
