В городе, построенном руками пленных фрицев
Нетленная хранится арийская традиция.
Посчастливилось родиться рядом с авиацией.
Интеллигенция. Куда деваться?
В районе на окраине в окна били градины,
Играло радио, согнувшись над тетрадями,
Забавы ради, а позже до отчаянья
Я подбирал слова с похожим окончанием.
Точно помню: первые стихи были про рысь.
Слово «рысь» — заебись рифмовалось с «брысь».
По-любому эта рысь должна кого-нибудь загрызть.
Закрыть тетрадь не смог опять.
Всё! Спать!
Завтра вставать. Мне бы завтрак в кровать,
Чтоб лениво брыкаться и сыто рыгать.
Слёзы в ручьи и усталая мать
Кто тебя научил воровать? А?.
Аромат чужого, не кривя душою,
Дело небольшое: спиздил да ушел я.
В лунном гетто, бледным светом одетые,
Мои поэты грели в кулаках кастеты.
Разутые, раздетые приходили дети,
Понеслась — потерпевшие, свидетели.
Перед пацанами как не похвалиться?
Лица замелькали в отделении милиции.
Нищета считала рёбра, была пристанищем.
Для Артёма она пизда та ещё.
В доме, где только для гостей стелят скатерти,
Но Саграда никогда не стоял на паперти!
Тропик бетона — это город Бога.
Лунное гетто рождает апокрифы,
Мифы. Ты знаешь тарифы.
Каждый из нас и не раз был халифом
На час. Катим на отцовской «Audi».
Бои Артура Гатти. Архитектура Гауди.
Груди Кати, под солнцем Каталонии,
Хотят в мои ладони, и мы на пляже тонем.
Когда курнём, мы гоним.
Я в Испании проспал её,
Как пролетарий в планетарии.
Вечер красит город в тёмно-синий цвет,
Но домой нескоро: привезли цемент.
По чём цветмет вам не расскажут барды,
А на наших картах отмечены ломбарды,
Секретные фарватеры от «Точки» до «Экватора».
Мы вышли из-за парты мастерами лома и лопаты.
Лада «99» вспарывает темень.
С теми, кто в теме делимся идеями.
Как с гением Остапа
Не попасть в Гестапо, если дунули,
А по днищу барабанят пули.
Бары, бани, улицы в памяти сливаются.
Эти декорации никто разбирать не собирается!
И летят со свистом, мимо нас, Барселона, Рио, Кингстон.
Нищета считала рёбра, была пристанищем.
Для Артёма она пизда та ещё.
В доме, где только для гостей стелят скатерти,
Но Саграда никогда не стоял на паперти!
