Страшная годовщина
О своих татарских корнях я не знаю ничего. Бабушка, на половину крымская татарка, никогда ничего не рассказывала, только плакала.
О том, что крымские татары устраивают в Крыму провокации, я узнала году в 97м, только отъехав от него на тысячу километров, из московских новостей.
Мама не любила татар, потому что у них единственных на Митридате дома были белее выбелены, чем у нее. Предметом ее нелюбви была конкуренция :) Дом наш, в котором потолки были на разной высоте - от 3,5 до 4 метров, с улицы был местами больше 6. Вместе с фундаментом и кокошником. Каждую весну мама замешивала в огромной выварке известь, процеживала ее через капроновые колготы, чтобы не было комочков. А потом таскала громоздкие козлы, мостила на них лестницу и, рискуя упасть и убиться каждую минуту, белила дом. В какой-то год к ней пришел сосед-татарин Олег. Сколотил огромную, тяжеленную лестницу, которую за мамой потом таскали 2 мужика, зарабатывающие на бутылку, и что-то пошептал на ухо. С того года дом у нас к Пасхе был таким же ярко выбеленным, как и у всех татар в округе.
В нашем доме было печное отопление. Все соседи исходились в тихой зависти, когда слышали, что печь мама топит раз в 2-3 дня, потому что она так долго держит тепло. Когда маме понадобилось прочистить дымоход, все местные печники отказались - печь ставили татары и местные просто не знали, что с ней делать и как подойти, для них это было слишком сложно.
Когда пришел Печник (имени его никто не знал, называли исключительно так), странный старик без возраста с совершенно черным лицом, он долго стоял, прижимаясь щекой к печи, обнимая ее, лаская и уговаривая открыться ему. А потом сказал, что печь у нас лучшая в округе.
У бабушкиной подруги тети Лели была самая вкусная шулпа.
За мясом мы всегда ходили на рынке только к татарам.
Татарка, чье имя я уже не помню, властвовала над специями. Она всегда говорила мне: нюхай! Все, что ты хочешь добавить в блюдо, должно тебе нравиться.
Мой Ай-Петри татарский. На мой Ай-Петри везет не совсем нормальный водитель-татарин, не убирая ногу с газа даже в поворотах на серпантине. Там татарские кафе, где ты сначала до одури напробуешься вина, а потом лежишь на подушках, приваленный шашлыком и счастьем.
В этот день 72 года назад в Крыму массово стали истреблять его детей. Детей, которые любили и умели обращаться со своей землей. В тот далекий страшный год осознанно и обдуманно большой и страшный диктатор одним росчерком зачеркнул и оборвал многие роды, не просто семьи.
В этот страшный и ужасный год в далеком сегодня Крыму происходит то же самое, но исподтишка, меленько и гаденько, как и все, что делает меленький и гаденький диктатор современный.
Держитесь, дорогие мои, любимые. Держитесь. Это ваша земля. Это наша земля. И я верю, что уже в следующем году я смогу приехать к вам на Ай-Петри. Только ради вас и к вам. В мой Крым. Домой
